Здоровье детей и занятость матерей в России

Как матери детей с плохим здоровьем решают вопрос с выбором между потребностью в дополнительных заработке на лечение и временем на уход за детьми и насколько велик "child penalty" в России? На эти вопросы попыталась ответить Марина Карцева (ЦЭФИР), которая представила 10 ноября на семинаре Лаборатории исследований рынка труда свое исследование по теме «Здоровье детей и занятость матерей в России».

Во вторник, 10 ноября, на очередном научном семинаре Лаборатории исследований рынка труда (ЛИРТ) ГУ-ВШЭ с докладом на тему «Здоровье детей и занятость матерей в России» выступила Марина Карцева, научный сотрудник Центра экономических и финансовых исследований и разработок.

Данная работа носит статус work in progress. Основная мотивация данного исследования – оценить поведение матерей детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) в условиях, когда с одной стороны им необходимо больше зарабатывать для обеспечения денежной компоненты ухода за детьми, а с другой стороны им необходимо иметь больше свободного времени для обеспечения физического ухода за ними. Основная задача исследования – выявление соотношения временной и денежной компоненты ухода за ребенком с ОВЗ, что может в дальнейшем быть применено при разработке социальной политики в области поддержания детей с ОВЗ и их матерей.

Для ответа на основные вопросы исследования были использованы данные RLMS за 2000 – 2006 гг., в выборку попали женщины 20-55 лет, которые имеют хотя бы одного ребенка, но не более 4 детей, возраст которых от 3 до 15 лет. Объем выборки составил около 8 тысяч наблюдений. Для исследования факторов занятости использовались probit-модель Хекмана и метод соответствия на основе бальной оценки (propensity score matching approach).

На основе этих данных были оценены вероятности быть занятой и быть занятой на работе с повышенным уровнем социальных гарантий для матерей, имеющих ребенка с ОВЗ. Индикаторами здоровья ребенка выступили самооценка здоровья респондентами, на основе пятиуровневой шкалы от «очень хорошего» до «очень плохого» – «плохое здоровье» (уровни от «среднего» до «очень плохого») и «очень плохое здоровье» (уровни от «плохого» до «очень плохого»), наличие хотя бы одного хронического заболевания и наличие инвалидности.

В результате было получено, что с 5% уровнем значимости вероятность занятости матери увеличивает на 2,5% (probit-модель) наличие «плохого здоровья» и снижает на 18% (как probit-модель, так и метод соответствия на основе балльной оценки) наличие инвалидности у хотя бы одного из ее детей. С другой стороны, с 10% уровнем значимости «плохое здоровье» увеличит вероятность занятости на работе с повышенным уровнем социальных гарантий на 2,4% (1,6% для метода соответствия на основе бальной оценки).

Оксана Кузьмич (ЛИРТ), выступившая оппонентом, в первую очередь отметила актуальность данного исследования с учетом тяжелой демографической ситуации в стране и, с другой стороны, роста заболеваемости детей в благополучных семьях. В то же время Оксана обратила внимание на проблему эндогенности, которая скрыта в построении данного исследования и могла непосредственно повлиять на несколько странные результаты исследования, когда плохое здоровье детей повышает вероятность занятости матерей. На здоровье ребенка может влиять здоровье матери и уровень доходов семьи, а также, как добавил Сергей Рощин (ЛИРТ), здоровье отцов и другие возможные внутрисемейные факторы. Марина согласилась с существованием проблемы эндогенности. Также было отметено, что при работе с имеющимися данными ее практически невозможно разрешить, хотя и возможно несколько ослабить ее влияние. В то же время, положительная вероятность занятости матерей, имеющих детей группы «плохое здоровье», по словам Марины, может быть объяснена большой долей в группе детей со «средним» здоровьем, которым нужны лекарства, но которых можно оставить одних дома.

Еще Оксана отметила, что важным моментом будет добавление в модель наличия дополнительных членов семьи (бабушки), которые могут ухаживать за больным ребенком, а одним из интересных моментов будет анализ социального портрета женщины, которая имеет детей с плохим здоровьем.

Сергей Рощин добавил, что проблемой остается измерение статуса здоровья: «хроника хронике рознь». С другой стороны, нужно более подробно рассматривать характеристики рабочего места, к которому стремятся матери с больными детьми, добавив в анализ не только и не столько социальную защищенность места, сколько, возможно, более гибкий рабочий график или другие возможные показатели. Также стоит более подробно раскрыть термин child penalty по отношению к детям с отклонениями в здоровье.

В заключении Сергей Рощин отметил, что исследование само по себе является очень интересным, так как работ по связи здоровья и рынка труда в России крайне мало.

Презентация к докладу


Степан Ермаков