Влияние вредных условий труда на заработную плату
На семинаре ЛИРТ 21 сентября была представлена работа Григория Геворгизова «Влияние вредных условий труда на заработную плату».
На семинаре ЛИРТ 21 сентября была представлена работа Григория Геворгизова (студент МИЭФ ГУ-ВШЭ) «Влияние вредных условий труда на заработную плату».
Основной вопрос – существует ли в России компенсация в заработной плате за вредные условия работы. Проводилось исследование на 14-17 волнах Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (RLMS), вредность работы оценивалась по ответу респондента на вопрос о его субъективной оценке условий труда. Подчеркнем, что данная работа рассматривает именно вредность условий труда, а не риск. Если риск можно определить как вероятность несчастного случая во время работы, то вредность – понятие более широкое, охватывающее не только возможность получения производственных травм, но и неблагоприятные условия труда. Автор представил критический обзор западной литературы по данному вопросу: есть как работы, которые доказывают, что премия за риск существует, так и те, кто пришёл к противоположному выводу.
Автор использовал метод оценки реального разрыва в заработной плате. В качестве факторов модели были взяты возраст респондента, квадрат возраста, специфический стаж, квадрат специфического стажа, уровень образования и вредность условий работы. Регрессия оценивалась на 17-ой волне RLMS (2008 г.) и на объединенных данных 14–17 волн RLMS. В обоих случаях фактор вредных условий труда оказался положительно значимым, однако были незначимы факторы стажа и возраста. Было получено, что надбавка за вредность составляет 6% от заработной платы для регрессии по 17-ой волне и 11% - по 14-17 волнам.
Далее модель усложнялась введением новых факторов, в частности характеристик качества жизни, льгот и новых демографических переменных. Оказался очень значим гендерный фактор, что, позволяет предположить наличие дискриминации женщин при компенсации вредных условий труда; включение в регрессию продолжительности рабочей недели и исключение опыта значительно повысило качество регрессии, при этом премия за вредность получилась равной 7% от заработной платы; потом оказались значимыми и коэффициенты личной самооценки богатства и уважения, в этой модели премия составила 6% от заработной платы.
При включении переменной «населенный пункт» был получен неожиданный результат: надбавка за вредность труда у работников городов составляет 0,6%, а у работников села – 18%. Докладчик предположил, что это объясняется за счет того, что заработная плата в городе в среднем значительно выше, то есть количественно одинаковая надбавка за вредность в процентном выражении намного больше в селе как часть сравнительно меньшей заработной платы. При включении фиктивных переменных льгот надбавка за вредность все равно оказалась положительной, но уменьшилась до 4% заработной платы, при этом некоторые льготы влияли на заработную плату положительно, некоторые – отрицательно. Автор затруднился объяснить такой результат; в соответствии с теорией компенсирующих издержек компенсация через льготы должна быть альтернативой компенсации через заработную плату. Также надо заметить, что не было получено значимых различий в премии для работников разных секторов экономики.
Согласно выводу Георгия, премия за вредность на российском рынке труда составляет около 4-8% заработной платы.
Оппонентом выступала Ксения Абанокова (студент ФЭ ГУ-ВШЭ), которая коротко представила свою работу по близкой теме. Она высказала мысль, что при изучении работников с вредными условиями труда мы имеем дело с самоотбором, нельзя предполагать, что люди случайно распределяются по вредным рабочим местам, и показала, что пытается контролировать группы работников через такие индексы, как наличие семьи и детей и возраст. Оцененная ею надбавка составила 11%.
Сергей Рощин прокомментировал, что представленная на семинаре тема – сложный объект для изучения в первую очередь потому, что не ясно, как именно понимать вредность. Самооценка условий труда субъективна, а альтернатива – косвенное измерение, которое можно привязать только к профессиям, но не к конкретным рабочим местам. Также необходимо решить проблему самоотбора работников и понять, кто именно идет на рабочие места с вредными условиями. Таким образом, вопрос о компенсации вредных условий труда на российском рынке остается открытым, требующим новых исследований и решений.
Ксения Осокина, сотрудник ЛИРТ