Семинар «Мигранты в Россию после распада СССР: адаптация и влияние на региональные рынки труда»

20 декабря 2011 года состоялся последний семинар ЛИРТ в уходящем году. На семинаре с докладом, посвящённым анализу адаптации и влияния на региональные рынки труда мигрантов в Россию после распада СССР, выступила Ольга Лазарева (ИФМИ ВШЭ, ФЭ ВШЭ). Добавлено видео.

Добавлено видео

20 декабря 2011 года состоялся последний семинар ЛИРТ в уходящем году, на котором в качестве докладчика выступила Ольга Лазарева, научный сотрудник ИФМИ ВШЭ, доцент ФЭ ВШЭ. Доклад был посвящён анализу адаптации и влияния на региональные рынки труда мигрантов в Россию после распада СССР.

Распад Советского Союза и приобретение статуса суверенных государств бывшими союзными республиками привела к значительным политическим изменениям, следствием которых явилась в том числе этническая репатриация русских из бывших республик: в Россию переселилось более 5 миллионов человек (в основном русские). Основной приток мигрантов пришёлся на первую половину 1990-х гг., основными странами-донорами являлись Казахстан, Украина и Узбекистан.

Основные цели исследования состоят в оценке влияния процесса адаптации мигрантов на российском рынке труда в терминах занятости и зарплаты в сравнении с внутренними мигрантами, а также в оценке влияния притока мигрантов на показатели рынка труда российских регионов. Для достижения этих целей были использованы данные РМЭЗ-ВШЭ за 1995-2009 гг., а также данные Росстата по регионам за 1994-2009 гг. и переписи 2002 г. Следует отметить, что экзогенный политический шок, выраженный в распаде Советского Союза, может трактовать как натуральный эксперимент, тем самым решая проблему самоотбора мигрантов.

Схожие исследования, проведённые для мигрантов из Кубы в США [Card,1990] и из Алжира во Францию [Hunt, 1992], пришли к совершенно противоположным результатам: если рабочая сила из Кубы, мигрировавшая в штат Флорида была полностью абсорбирована местным рынком труда и никак не повлияла на уровень заработных плат и занятость, то мигранты после колониальной войны в Алжире значительно увеличили напряжённость на рынке труда Франции.

В качестве мигрантов докладчик считала тех, кто приехал в Россию в 1989 г. и позже в возрасте 18 лет и старше. По данным переписи 2002 г. в России жили 5,2 млн. мигрантов из бывших республик СССР (3,6% населения). Миграционную активность после распада СССР можно условно разделить на 3 волны: 1989-1995 гг. (1,7% населения), 1996-2000 гг. (1,0%), 2001-2009 гг. (0,8%). Проведённый дескриптивный анализ выявил следующие характеристики мигрантов из бывших республик СССР: большинство этнически русские, женщин чуть больше, чем мужчин, средний возраст от 40 до 50 лет, большинство состоят в браке и имеют детей.

Для оценки влияния миграции на местные рынки труда была использована модель ассимиляции мигрантов [Antecol,2006; Sarvimaki, 2011], рассчитанная отдельно для мужчин и женщин и оцененная МНК. Международные оценки влияние мигрантов на местные рынки труда, уровень зарплаты и занятости (displacement effects) имеют обычно очень слабый отрицательный эффект на зарплаты и близкий к нулю - на занятость. К основным проблемам идентификации эффекта от притока мигрантов в Россию следует отнести проблему эндогенного выбора региона, важное значение уровня экономического развития региона-рецепиента, а также наличие такого экзогенного фактора, как географическое положение, в качестве «proxy» для которого было использовано расстояние от границы со странами бывшего СССР.

Модель влияния мигрантов на рынок труда, где в качестве зависимой переменной были использованы отношение количества занятых к населению региона, уровень безработицы, логарифм средней заработной платы, была оценена МНК, моделью с фиксированными эффектами, методом инструментальных переменных (с включением и не включением Кавказа и автономных округов).

В рамках проведенного регрессионного анализа были получены следующие предварительные результаты: мужчины-мигранты быстро интегрировались на рынке труда (внутренние мигранты начала 90-х годов имели бОльший риск безработицы по сравнению с местными жителями), в то же время, женщины-мигранты отставали от местного населения по уровню занятости и зарплат, что, возможно, связано с эффектом связанной миграции. При учёте эндогенности получается, что рост доли мигрантов в регионе вероятно ведет к снижению зарплаты местных жителей, и быстрая адаптация иммигрантов (мужчин) также является свидетельством высокой взаимозаменяемости данного типа мигрантов и местных жителей на рынке труда, однако последние тезисы ещё требуют дальнейших исследований и подтверждений.

Оппонентом к докладу Ольги Лазаревой Никита Мкртчян (Институт демографии ВШЭ). Он отметил высокое качество проведённого исследования и указал на ряд неточностей, одной из которых явилась недооценка количества мигрантов, так как по различным данным их количество варьировалось в пределе от 8 до 11 миллионов. Кроме того, оппонент отметил, что статистика «ухватывает» только регион регистрации мигрантов, в то время как многие могут работать и фактически прибывать в другом регионе (пример, мигранты, регистрируются в областях ЦФО так как там легче зарегистрироваться, а трудовую деятельность осуществляют в Москве).

Сергей Рощин (ЛИРТ ВШЭ) и Ростислав Капелюшников (ЦеТИ ВШЭ) заметили, что результаты регрессионного анализа следует воспринимать осторожно, вследствие того, что в анализ была включена только часть мигрантов, кроме того, отсечение Кавказа при расчёте IV-регрессии также приводит к необходимости аккуратно интерпретировать полученные результаты.

Владимир Мукомель (Институт социологии РАН) предложил отдельно рассмотреть эффекты для разных миграционных потоков, так как они были крайне неоднородны в плане регионов, в которые направлялась рабочая сила.

Владимир Гимпельсон (ЦеТИ ВШЭ) заявил, что результаты регрессионного анализа должны быть интерпретированы с некоторой долей скептицизма, связанной с тем, что влияние миграции на безработицу и уровень зарплат является крайне неоднородным, и зависит в первую очередь от состояния рынка труда и уровня экономического развития региона-рецепиента. В случае если регион отличается устойчивым уровнем экономического развития и динамичным созданием новых рабочих мест, дополнительная рабочая сила будет абсорбирована и произойдёт эффект, сходный с рассмотренным в работе Карда, посвящённой кубинской миграции. Если же регион является «проблемным», то дополнительная миграция может вызвать излишнее давление на рынок труда, однако сами мигранты выбирают для миграции наиболее успешные в экономическом плане регионы.

В заключении Сергей Рощин отметил, что работу можно условно разделить на две части, и если первая из них не вызывает никаких вопросов и модель ассимиляции мигрантов рассчитана вполне корректно, то вторая часть исследования, основанная на оценке региональных данных миграции требует дальнейшей доработки и к результатам последней следует относиться осторожно.


Рудаков Виктор, ЛИРТ