Институт минимальной зарплаты в России: региональное измерение
На семинаре ЛИРТ 2 декабря Елена Кобзарь (ЛИРТ ГУ-ВШЭ) представила результаты исследования практики установления минимальной заработной платы на федеральном уровне и в регионах России.
Проблема применения минимальной заработной платы (МЗП) обсуждается в России преимущественно в политической плоскости и ассоциируется с борьбой с бедностью. Между тем практика развитых стран показывает, что использование этого инструмента имеет широкий спектр последствий для рынка труда, как положительных, так и отрицательных. Модели установления МЗП в развитых странах, имеющих длительную историю применения этого инструмента, корректировались с течением времени с тем, чтобы снизить негативное влияние МЗП на рынок труда, прежде всего сокращения занятости. Российская модель МЗП обладает рядом особенностей. На протяжении всего пореформенного периода ее абсолютный и относительный уровень оставался существенно более низким, чем в развитых странах (менее 10% средней заработной платы в России, 30-70% в странах Западной Европы). Централизованное установление на фоне высокой межрегиональной дифференциации и, следовательно, различная «сила» влияния на отдельные сегменты рынка труда.
В последние три года произошло резкое увеличение МЗП: с 1 января 2009г. МЗП возрастает до 4300 руб., что в принципе сопоставимо с величиной прожиточного минимума. По опыту других стран можно ожидать значительных последствий данной меры для рынка труда. Елена Кобзарь подчеркнула, что российский механизм установления МЗП сам по себе провоцирует многие эффекты, его влияние существенно трансформирует базовые принципы законодательного регулирования заработной платы. Рост МЗП приводит к «ценовым» и «количественным» реакциям предприятий, которые проявляются в вынужденном повышении зарплат, увеличении неофициальной доли вознаграждения, сокращении персонала, «выталкивании» его в неформальной сектор. Совокупная реакция рынка труда определяется структурой занятости, долей получателей МЗП, относительной величиной и скоростью изменения ставки. Чем большее количество работников затрагиваются МЗП напрямую и чем выше ее относительная величина, тем масштабнее эффекты на занятость, безработицу и заработные платы.
В последние два года в России наметился сдвиг от централизованной к децентрализованной модели МЗП. Региональные субминимумы зарплаты установлены в 49 субъектах РФ. В среднем региональная МЗП на 75% больше федеральной. В 11 субъектах региональная МЗП в 2 и более раза превышает федеральную, в 16 регионах МЗП достигла уровня прожиточного минимума трудоспособного населения, а еще в 3 превысила этот уровень (Московская область, Сахалинская область, Кемеровская область). Охват региональных рынков труда МЗП так же не единообразен: в 14 субъектах РФ региональный МЗП не относится к занятым в бюджетном секторе, в 2-х регионах установлены субминимумы для занятых в сельском хозяйстве. Достаточно активно устанавливают региональные субминимумы субъекты Центрального федерального округа. А регионы Сибири и Дальнего Востока реже вводят субминимум МЗП, но ее размер в среднем выше. Хотя, ожидалось, что именно в этих регионах прибегать к повышению МЗП сверх установленного на федеральном уровне размера будут чаще. Однако, замечает Елена Кобзарь, все эти изменения не отражают ситуацию на региональных рынках труда, а в большей степени связаны с возможностями региональных бюджетов и балансом политических сил.
После повышения МЗП, которое произойдет с 1 января 2009 года, для большинства регионов МЗП превысит 25% от средней заработной платы, что соответствует показателям стран с переходной экономикой. Новый федеральный минимум превысит МЗП субъектов РФ, а значит, нивелирует эффект зародившейся региональной дифференциации в ее применении. По сути это означает возврат к централизованной модели установления МЗП.
Оппонент Алексей Ощепков подтвердил актуальность темы. Хотя МЗП является основным рычагом воздействия государства на рынок труда, побочные эффекты недостаточно учитываются при установлении новых ставок. Отрицательных эффектов больше, и они более явно выражены. Парадоксальным выглядит тот факт, что в более развитых регионах относительная МЗП меньше. Алексей Ощепков представил результаты собственных расчетов корреляции индекса Кейтса (отношение МЗП к средней заработной плате) и доли получателей зарплаты на уровне МЗП. Коэффициент корреляции составляет 0,99. Также были высказаны соображения по включению в анализ показателей неравенства и уровня занятости и безработицы в отдельных группах (молодежь, отдельные профессии). Сергей Рощин, обозначенный как один из соавторов исследования МЗП, задал вопрос об оценках влияния дифференциации регионов на межрегиональные потоки, например, трудовой миграции. Алексей Ощепков прокомментировал теоретические механизмы такого влияния, однако отметил, что количественные оценки не существуют.
Анна Лукьянова поинтересовалась у докладчика, какие именно гипотезы будут тестироваться в дальнейшем исследовании. Елена Кобзарь отметила, что исходя из российских данных невозможно в полной мере тестировать эмпирические гипотезы, широко обсуждаемые в западных работах. Предполагается оценить взаимосвязь МЗП (повышения ее уровня) с долей занятых в неформальном секторе, уровнем безработицы в различных возрастных группах, уровнем занятости в бюджетном секторе экономики. Также реальные размеры МЗП возможно оценивать на данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения.
Лариса Смирных подняла вопрос о региональных факторах, которые оказывают влияние на увеличение МЗП, и предложила разработать интегральный показатель, отражающий экономическую и политическую ситуацию в регионе, в том числе оценить влияние профсоюзов и других институтов, вовлеченных в процесс пересмотра МЗП. Сергей Рощин отметил, что в этом заключается следующая стадия исследования, так как сначала необходимо установить, какие эффекты от изменения МЗП возникают в России, после чего станет возможным поиск конкретных индикаторов.
Дарья Нестерова предложила уделить больше внимания положительным эффектам МЗП. Хотя с определением того, что лежит в основе принятия решений региональных властей, связаны значительные трудности, рост МЗП можно попытаться объяснить потребностью в общественных работах, необходимости привлекать трудовые ресурсы из других территорий.
Сергей Солнцев предположил, что если рассматривать рост МЗП как социальную меру, то необходимо найти прокси того, насколько тот или иной регион «социален». Возможно, это позволит объяснить различия регионов в политике в области МЗП.
В заключение семинара Сергей Рощин наметил две основные плоскости продолжения исследования. Во-первых, это прояснение политэкономии на региональном уровне – каков механизм принятия решений локальными политическими элитами, какие факторы определяют регулирование заработных плат и насколько эти факторы обоснованы ситуацией на региональных рынках труда. Второе направление работы связано с изучением последствий МЗП для региональных рынков труда. До сегодняшнего дня абсолютно нет оценок того, насколько чувствителен рынок труда, насколько эффекты дифференцированы в регионах и насколько эффективна сама российская модель МЗП.
Александр Чепкин, сотрудник ЛИРТ ГУ-ВШЭ
Презентация к докладу
Дата
2 декабря
2008
В статье упомянуты